Очередной выпуск тюркологического сборника посвящён тюрко-славянским и тюрко-российским связям в средневековье и новое время. Материалы по этим проблемам представили авторы из Абакана, Барнаула, Бишкека, Йошкар-Олы, Москвы, Новосибирска, Рязани, Санкт-Петербурга, Ташкента. Географический охват исследований — Причерноморье, Поволжье, Казахстан, Средняя Азия, Южная Сибирь.

Анализируются разные формы контактов между русским и тюркскими народами на протяжении ХII—ХХ вв. в политической, экономической и культурно-религиозной сферах, их отражение в российской средневековой литературе и публицистике, процесс присоединения тюркских народов к России и нахождение их в её составе.

«Великий Туран» или племенной партикуляризм?

Допустимо ли рассматривать всю совокупность тюркских народов как некое единство, выходящее за границы языкового родства? С начала XX в. и по сей день существуют и противостоят друг другу два противоположных ответа на этот вопрос. Первый ответ (пантюркизм) сводится к утверждению, что все тюркские народы составляют одну нацию, имеют общую прародину — Туран, а многочисленные языки, на которых они говорят, и не языки вовсе, а лишь диалекты или наречия единого тюркского языка. Второй ответ, столь же непререкаемый, — никогда не было и не существует какого-либо тюркского этнического единства, и сам термин тюрк первоначально обозначал не все родственные по языку племена, а лишь одну их группу. Все тюркские народы генетически связаны с территориями их нынешнего обитания. И естественно, между народами, говорящими на разных тюркских языках, существуют значительные ментальные, культурные и антропологические различия.

Обе эти крайние историко-этнографические позиции активно эксплуатируются в политических целях. Одна помогает обосновать претензии на создание некоего единого государственного, федеративного или союзного, объединения (ассоциации) — «Великого Турана»; другая, напротив, служит утверждению идей государственного или регионального патриотизма (национализма). Впрочем, политическая изощрённость и высокая степень экономической заинтересованности в поиске этнически или конфессионально близкого государства-спонсора порождают, казалось бы, немыслимую ситуацию идеологического симбиоза, в которой совмещены и пропагандистски задействованы, хотя бы и в разной степени, обе изложенные позиции.

Создателем пантюркистской идеологии был турецкий философ и социолог Зия Гёкалп (1876—1924). Он сформулировал эту концепцию в двух своих работах — «Тюркизироваться, исламизироваться, модернизироваться» (версии 1913 и 1918 гг.) и «Основы тюркизма» (1923). Его концепция носила культурно-исторический характер, её политический аспект не акцентировался. Уже в первой работе Гёкалп пишет: «Родина тюрка — не Турция и не Туркестан, его родина — великая и вечная страна Туран!». Главной задачей для тюркского мира Гёкалп считает создание общего тюркского языка и общей тюркской культуры. Здесь Гёкалп во многом повторяет и развивает идеи татарских публицистов — крымчанина Исмаила Гаспринского (1851—1914) и казанца Юсуфа Акчуры (1876—1935). Особую популярность в Турции идеи Гёкалпа приобрели после Второй мировой войны. Именно тогда его этнологические и философские воззрения были остро политизированы и стали основой для пересмотра истории тюркских народов в соответствующем духе. Особенно ярко идеи пантюркизма пропагандировались писателем и публицистом Нихалем Атсызом (1905—1975). Важнейшим вкладом в такого рода интерпретацию истории стали и труды российского учёного-востоковеда и крупного политического деятеля эпохи Октябрьской революции и гражданской войны Ахмета Заки Валидова, эмигрировавшего в Турцию и принявшего там имя Зеки Велиди Тоган. Ныне идеи пантюркизма весьма активно пропагандируются многими деятелями в Азербайджане, Урало-Поволжском регионе и Центральной Азии.

Концепция автохтонизма, т.е. извечной связи народа с занимаемой им ныне территорией, первоначально проявилась как естественная реакция на идеи пантюркизма. В 20-30-е годы, после «национального размежевания» в Средней Азии и образования союзных и автономных республик по этническому признаку, идеи автохтонизма получили мощную политическую поддержку. Именно эта концепция стала идеологической основой для обособления истории каждого народа, разделения на «национальные потоки» общерегиональных исторических процессов. Нередко позитивное ядро этих весьма содержательных по привлекаемому материалу трудов обильно сдабривалось полемическими формулировками, якобы разоблачавшими идеи пантюркизма…

С. Г. КЛЯШТОРНЫЙ. Россия и тюркские народы: евразийский аспект. Стр. 6—7

Книги на ту же тему

1. Тюркологический сборник: 2009—2010: Тюркские народы Евразии в древности и средневековье, Кляшторный С. Г., ред., 2011
2. Тюркологический сборник: 2013—2014: Памяти С. Г. Кляшторного, Скрынникова Т. Д., ред., 2016
3. Славяне и их соседи. Выпуск 10: Славяне и кочевой мир, Флоря Б. Н., ред., 2001
4. Сибирский юрт после Ермака: Кучум и Кучумовичи в борьбе за реванш, Трепавлов В. В., 2012
5. История тюркологии в России (вторая половина XIX — начало XX в.): в 2 ч., Благова Г. Ф., 2012
6. Памятники древнетюркской письменности и этнокультурная история Центральной Азии, Кляшторный С. Г., 2006
7. Древние тюрки, Гумилев Л. Н., 1967
8. Книга моего деда Коркута: Огузский героический эпос, 2007
9. Предания Коркута. Огузский героический эпос как источник по истории тюркских народов Центральной Азии IX—XI вв., Аникеева Т. А., 2018
10. Тысячелетие вокруг Каспия, Гумилев Л. Н., 1993