Как обретают историческую генеалогию феномены современной политики и идеологии? Чья память доминирует на многоуровневом имперском и постимперском пространстве и как обеспечивается это доминирование? Что характерно для культуры памяти в посткоммунистических обществах? На эти и другие вопросы отвечают статьи профессиональных историков, собранные в книге «Империя и нация в зеркале исторической памяти».

Когда профессиональная историография дискредитирует себя в глазах общества — из-за систематических искажений, умолчаний или просто отчуждающе-схематичного стиля письма — люди обращаются непосредственно к исторической памяти в поисках сокровенной правды о прошлом. Не случайно два главных полюса общественного сознания времён перестройки были представлены двумя, по сути, одноимёнными центрами: националистически-консервативной «Памятью» и западнически-прогрессистским «Мемориалом». Именно радикальная политика памяти конца 1980-х годов лишила советский строй политической легитимности и привела к распаду СССР. Однако одновременно, во второй половине 1980-х годов, исследования исторической памяти оказались модным методологическим направлением европеистики. Сегодня история коллективной памяти (не путать с сугубо психологическими и нейрофизиологическими аспектами изучения индивидуальной памяти) является общепризнанной и вполне респектабельной научной дисциплиной. Однако, когда журнал Ab Imperio обратился к этой проблематике в рамках годовой программы 2004 года, оказалось, что ставшая почти «классической» история памяти полна нерешённых проблем и открытых вопросов.

Ab Imperio является первым (и, пожалуй, единственным) российским историческим журналом, интегрированным в международный научный процесс. Это проявляется и в присутствии журнала в ведущих академических индексах, формальной ассоциированности с ASEEES (Ассоциацией славянских, восточноевропейских и евроазиатских исследований), неукоснительном еледовании принципу двойного анонимного рецензирования присылаемых материалов, да и в том, что три четверти авторов журнала живут и работают за пределами России. Основанный в 2000 году, этот двуязычный ежеквартальник (публикующий материалы на русском или английском) чётко следует формату тематических годовых программ, которые анализируются в четырёх тематических номерах. В 2004 году тема года была сформулирована как «Археология памяти империи и нации: конфликтующие версии имперского, национального и регионального прошлого». Редакция пригласила авторов приложить сложившийся канон истории коллективной памяти к российской ситуации полиэтничного, многоконфессионального и мультикультурного разнообразия. Оказалось, что вопрос «чья память?» является далеко не риторическим, что проявляется, в частности, в проблемах с написанием учебников, одинаково воспринимающихся в Москве и в Казани, на Кавказе и в Сибири. Чья версия событий прошлого берёт верх, насколько историческая память подвержена манипуляциям, как действуют механизмы самоцензуры, вытеснения, амнезии? Эти вопросы оказались созвучными тем, что задают исследователи имперского пространства и его многообразия: насколько монолитным или сложносоставным является субъект власти и доминирования в империи, как сочетаются в едином имперском пространстве различные социальные иерархии (сословные, классовые, конфессиональные, этнические и т.д.). Принципиальная несводимость общественной памяти к одному национальному мифу отражает общую принципиальную несводимость имперского пространства к тем, преимущественно национальным, категориям, которыми это пространство описывают исследователи.

Главным итогом годовой исследовательской программы, посвящённой исторической памяти империи и нации, стала наглядная демонстрация «многоголосия» исторического нарратива, принципиальная невозможность адекватного рассказа о прошлом с какой-либо одной точки зрения, в рамках одной непротиворечивой «истории». Этот взгляд на прошлое и способ рассказа о нём лег в основу «новой имперской истории» — направления, одним из лидеров которого является Ab Imperio. «Новая имперская история» посвящена изучения империи не как «вещи», формальной структуры власти или экономической эксплуатации, а как «имперской ситуации». Для неё характерно не просто крайнее разнообразие общества и разношёрстность населения, но принципиальная несводимость этого разнообразия к какой-то единой системе. С точки зрения истории памяти проблема сводится не столько к противоречию «памяти» и «фактов», сколько к несовпадению «русской», «украинской», «еврейской», «татарской» и прочей памяти, памяти элит и непривилегированных слоёв, горожан и деревенских жителей. Та единая национальная память, которую пытались реконструировать французские историки под руководством Пьера Нора, в «имперской ситуации» России распадается на конфликтные или, по меньшей мере, несовпадающие локальные и частные «памяти». Публикуемые в этом сборнике материалы знакомят читателей с каноном «истории памяти» в том виде, в каком он сложился к концу 1990-х годов (статьи Яель Зерубавель и Этьенна Франсуа). Показывают, какую роль общественная память играет в социально-политической мобилизации в переломные эпохи (Андреас Лангеноль, Стефан Требст) и в текущей политической ситуации (Тони Джадт, Рональд Григор Суни). Именно с учётом этих особенностей функционирования и восприятия общественной памяти мы предлагаем рассматривать сюжеты, связанные с интерпретацией российской/советской истории (в статьях Игоря Мартынюка, Сергея Маркедонова, Сергея Плохия, Владимира Бобровникова и Сергея Румянцева) и современной государственной политикой памяти в постсоветских странах (в статье Виктора Шнирельмана).

От составителей

Книги на ту же тему

1. Исламские институты в Российской империи: Мечети в европейской части России и Сибири, Загидуллин И. К., 2007
2. Империя Романовых и национализм: Эссе по методологии исторического исследования, Миллер А. И., 2008
3. Империи и этнонациональные государства в Западной Европе в Средние века и раннее Новое время, Хачатурян Н. А., ред., 2011
4. Волго-Уральский регион в имперском пространстве: XVIII—XX вв., Наганава Н., Усманова Д. М., Хамамото М., ред., 2011
5. Использование «Другого»: Образы Востока в формировании европейских идентичностей, Нойманн И., 2004
6. Поляки и финны в российской науке второй половины XIX в.: «другой» сквозь призму идентичности, Лескинен М. В., 2010
7. «Белый царь»: образ монарха и представления о подданстве у народов России XV—XVIII вв., Трепавлов В. В., 2007
8. Финансы империи: Деньги и власть в политике России на национальных окраинах, 1801—1917, Правилова Е. А., 2006
9. От империи к сообществу: новый подход к международным отношениям, Этциони А., 2004
10. Путешествие по Российской Империи, де Миранда Ф., 2001
11. Между империей и нацией: Модернистский проект и его традиционалистская альтернатива в национальной политике России, Паин Э. А., 2004
12. Периферийная империя: Россия и миросистема, Кагарлицкий Б. Ю., 2004
13. Российская империя в сравнительной перспективе, 2004
14. Российская империя в зарубежной историографии, 2005
15. Третья Империя. Россия, которая должна быть, Юрьев М. З., 2007
16. Империя Романовых и национализм: Эссе по методологии исторического исследования, Миллер А. И., 2006
17. Россия в XX веке: Проблемы национальных отношений, Сахаров А. Н., Михайлов В. А., ред., 1999
18. Российская элита: психологические портреты, 2000
19. Западники и националисты: возможен ли диалог? Материалы дискуссии, Трапкова А., ред., 2003
20. Образ врага, 2005
21. Карта нашей родины: идеологема между словом и телом, Гусейнов Г. Ч., 2005
22. Россия и Балтия. Вып. 3: Остзейские губернии и Северо-Западный край в политике реформ Российской империи. 2-я половина ХVIII в. — XX в., Чубарьян А. О., ред., 2004
23. Конец одного Величия: Власть, образование и печатное слово в Императорской России на пороге Освободительных реформ, Шевченко М. М., 2003
24. Последняя война Российской империи: Россия, мир накануне, в ходе и после Первой мировой войны по документам российских и зарубежных архивов, Козлов В. П., ред., 2006
25. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР, Вишневский А. Г., 1998
26. Враг народа, Рогозин Д. О., 2006
27. Русские нового зарубежья: Выбор судьбы, Савоскул С. С., 2001
28. «Дикая историческая полоса…» Судьбы российской научной эмиграции в Европе (1940—1950), Ульянкина Т. И., 2010
29. Проблемы истории Русского зарубежья: материалы и исследования. Вып. 2, Энеева Н. Т., ред., 2008
30. Проблемы истории Русского зарубежья: материалы и исследования. Вып. 1, Энеева Н. Т., ред., 2005
31. Не плачь, казачка!, Мордюкова Н., 1998
32. Памятка Русскому Человеку, Ушкуйник В., 1993
33. Россия и Италия. Вып. 5: Русская эмиграция в Италии в XX веке, Комолова Н. П., ред., 2003
34. Латиноамериканские диаспоры в США, Дьякова Л. В., Коваль Б. И., Кудеярова Н. Ю., Кузнецова Э. Е., Пегушева Л. В., Семенов С. И., 2003
35. Памятные записки рабочего, коммуниста-большевика, профсоюзного, партийного и советско-государственного работника, Каганович Л. М., 2003
36. Менталитет диаспоры (системный и социокультурный анализ), Левин З. И., 2001
37. Этническая карта Северного Кавказа, Белозеров В. С., 2005
38. Пантюркизм и проблемы национальной безопасности России, 1994
39. Атлас этнополитической истории Кавказа (1774—2004), Цуциев А. А., 2006
40. Арменоведение в России (Вопросы филологии), Акопян Э. А., 1988
41. «Повествование о делах армянских» (VII в.). Источник и время, Арутюнова-Фиданян В. А., 2004
42. История и культура армянского народа с древнейших времён до начала XIX в. — 2-е изд., Тер-Саркисянц А. Е., 2008
43. Украинцы в мире: динамика численности и расселения. 20-е годы XVIII века — 1989 год: формирование этнических и политических границ украинского этноса, Кабузан В. М., 2006
44. Происхождение украинского сепаратизма, Ульянов Н. И., 1996
45. История «украинского» сепаратизма, Щеголев С. Н., 2004
46. Украинский сепаратизм, Ульянов Н. И., 2004
47. Украинское национальное движение: УССР. 1920—1930-е годы: цели, методы, результаты, Марчуков А. В., 2006