Моё внедрение за кремлёвскую стену. Я использую тогдашнего главного пиарщика Старой площади Алексея Волина так же, как Данте в «Божественной комедии» использовал Вергилия: как проводника в кремлёвскую «Долину теней». Волин заочно знакомит меня с каждым из обитателей кремлёвской «преисподней», объясняя, кто из них, за какие грехи и на чьи деньги в каком круге находится

Открытые и закрытые переломы Кремля. В самый ответственный момент моего внедрения я случайно обзываю тогдашнего кремлёвского идеолога Комиссара передастом

Мутанты «без галстуков»: мои ужины с высокопоставленными чиновниками кремлёвской администрации

В квартире легендарной Маши Слоним создаётся журналистская «масонская ложа»: «Московская Хартия журналистов». Ведущие политики страны приходят к нам выпить водки и закусить варёной колбасой и котлетками

Курортные прогулки журналистов «кремлёвского пула» с президентом Ельциным. Отдыху под президентской десницей мешают только антиглобалисты, преследующие нас с саммита на саммит прямо как в бунюэлевском «Смутном объекте желания»

Во время визита в Швецию, Дедушка выпив бокал шампанского после сильнодействующих лекарств, чуть не женит Бориса Немцова на неприкасаемой особе - шведской принцессе, а потом, выступая в Стокгольмской ратуше, причисляет безъядерные державы к ядерному клубу, и в довершение чуть не умирает прямо на трибуне

Во впемя визита в Орёл, к ярости губернатора-коммуниста Строева, я заставляю Ельцина публично пообещать ввести свободную куплю-продажу земли. На встрече же «без галстуков» с премьер-министром Японии Ельцин, расчувствовавшись, с глазу на глаз обещает подарить ему спорные острова. Оба президентских обещания, увы, так и остаются невыполненными

Татьяна Дьяченко приходит к нам в гости на Тверскую «попить чайку». Президентская дочка умудряется разжалобить сердца матёрых политобозревателей, по-женски плача у нас на глазах. Чуть позже, когда я случайно встречаю Таню в страсбургской пивнушке, дочь президента клянётся мне, что Ельцин «не разлюбил» команду младореформаторов и продолжит их поддерживать. Сразу после этого Семья начинает открытую войну против группировки Чубайса из-за аукциона по «Связьинвесту»

Раскол в «Хартии журналистов» из-за межклановой войны за «Связьинвест». Ведущие российские СМИ разделяются по принципу принадлежности к враждующим группировкам: Гусинского-Березовского и Чубайса-Потанина

Начало Великой Олигархиады: знаменитый звонок Березовского Чубайсу и Немцову. Юмашев поднимает над Спасской башней Кремля боевое знамя Березовского. В информационной войне временную победу одерживают те, в чьих руках телевидение: Гусинский и Березовский. Разгон «Союза писателей» им. Чубайса

Накануне назначения Кириенко премьером я случайно «увольняю» со Старой площади команду пиарщиков, которые признаются мне, что Кремль больше сам не знает, чего «пиарить». Мой «Вергилий» Волин переселяется в Белый дом, где помогает реформаторам отстреливаться от атакующих их олигархов

Второй раскол в «Хартии журналистов». Олигархи проплачивают «рельсовую войну» против младореформаторов, а пропагандисты Гусинского и Березовского обвиняют журналистов, работающих в СМИ Потанина, в антисемитизме

Миф о третьем сроке Ельцина. Во время президентской поездки в Кострому чиновник ельцинской администрации Владимир Путин обещает мне «не для печати», что Конституционный суд по третьему президентству Ельцина примет решение «такое, какое надо». Тем временем, сам Ельцин принимает меня за костромскую модель и обзывает «Ромашкой»

Заместитель Валентина Юмашева Игорь Шабдурасулов, имеющий в Кремле репутацию «человека Березовского», неожиданно заявляет мне в интервью под диктофон, что Ельцин - тяжело больной человек, не способный к новому президентскому сроку. Юмашев увольняет Шабдурасулова за признание, что такого же мнения о Ельцине придерживается и Валентин

Финансвовый кризис усугубляется ещё и клановыми разборкамивокруг правительства. Я публикую передовицу, где утверждаю: единственное, чем Ельцин мог бы доказать свою дееспособность - это уволить Юмашева, превратившегося в заложника дружбы с Березовским. Юмашев, до тех пор никогда не общавшийся с журналистами, по прочтении статьи неожиданно зовёт меня в Кремль и начинает плакаться в жилетку

Ястржембский, которого Юмашев уволил с поста кремлёвского пресс-секретаря по обвинению в «заговоре в пользу Лужкова», находясь ещё в своём кабинете в Кремле, опасаясь подслушки, пишет мне на бумажке, что Юмашевым руководят Березовский и Абрамович. Причём, к моему изумлению, напротив фамилии «Абрамович» он ставит «№1», а напротив инициалов БАБ - только «№2»

Отставка Юмашева. Лишившись поста и прежнего кабинета, Юмашев превращается в беспокойный дух, блуждающий по кремлёвским кулуарам и соблазняющий журналистов. Заинтересованным представителям «кремлёвского пула» предлагается роль придворных пиарщиков

Из-за дефолта никто из моих друзей не может снять деньги с карточек. Я специально лечу с Ельциным в Узбекистан и Казахстан со стопкой кредиток в кармане, чтобы, сняв тенге, обменять их потом на доллары и привезти друзьям в Москву. Передовой президентский самолёт идеально подходит для этой авантюры, поскольку мы не должны проходить таможню. Однако в Алма-Ате Ельцину вдруг становится плохо и визит срочно сворачивают. А я, позабыв про президента, молюсь только о том, чтобы до нашего экстренного отлёта на родину успеть обменять полчемодана местных тугриков на доллары

Кризис кремлёвской пиар-команды. На место уволенного президентского пресс-секретаря Юмашев назначает своего приятеля Дмитрия Якушкина, который в кулуарах в присутствии нескольких журналистов хвастается, что ездит вместе с Таней Дьяченко и Ромой Абрамовичем кататься на горных лыжах

Прелести примаковского реванша. Во время ужина с подругой я замечаю за собой слежку. Когда мои аполитичные школьные друзья - актёр, режиссёр и книжный критик - просят сказать, что же им теперь делать, я в сердцах даю им пораженческий совет, вынесенный в заголовок этой истории

В момент югославского кризиса по команде Примакова в российских СМИ разжигается антиамериканская истерия. Мою подругу Юлию Березовскую, пытающуюся публиковать данные о массовых убийствах сербами мрного албанского населения, надолго лишают права публикации в международном отделе «Известий» за «антисербскую и проамериканскую позицию». В знак протеста я достаю с антресолей ярко-розовую куртку с надписью «US AIR FORCE» и демонстративно разгуливаю в ней по редакции и Кремлю. И заставляю Волошина сказать, что Кремль с Примаковым не согласен

Моё первое знакомство с Путиным в 1997 году во время его работы на Старой площади. Стремясь произвести впечатление крутого мачо, он обещает, «если надо», посадить губернатора Приморья Наздратенко. Однако потом, как утверждают злые кремлёвские языки, по приказу Юмашева, Путин отдаёт негласное распоряжение силовикам прекратить все дела против Наздратенко

Миф в моей семье о «романе» с Путиным

Зимой 1998 года, сидя у Путина на Лубянке, я случайно подсматриваю в тогдашнем главе ФСБ нынешнего Путина-президента. Он заявляет мне, что ничего не имеет против идеи коммунистов восстановить на Лубянке памятник Дзержинскому. «Только потом не пищите!» - честно предупреждает он

Мой обед с Путиным в ресторане «Изуми» и его откровения о себе, Юмашеве и стране. Мы дегустируем сашими, а нынешний кремлёвский серый кардинал Игорь Сечин «стоит на карауле» снаружи

Моё знакомство с Александром Волошиным. Стальевичстановится героем антипримаковского «Сопротивления» на Старой площади. А затем, уже переехав в Кремль, Волошин на закрытом брифинге объявляет войну Примакову и превращается в главную властную фигуру в стране

Я случайно участвую в подготовке премьерской речи Степашина. А потом также случайно знакомлюсь с супругой Степашина Тамарой на саммите «Большая Семёрка плюс Россия» в Кёльне. Добрая женщина жалуется мне, что ей достался недостаточно шикарный номер в отеле, и отчаянно нарушает протокол. Я убеждаюсь, что муж её в премьерах - не жилец

Моя прогулка с Лужковым на катере в Берлине во время его предвыборных поездок

Моё знакомство с московским олигархом Владимиром Евтушенковым

Березовский побеждает Чубайса в борьбе за Издательский дом «Коммерсантъ» Переворот внутри нашей газеты

Новая информационная война: теперь уже между Семьёй Ельцина и медиа-холдингом Владимира Гусинского, который сделал ставку на Примакова и Лужкова. Из Кремля впервые вычищают журналистов вражеских СМИ. Кремль не знает что со мной делать: меня то лишают аккредитации за критические статьи, то вновь возвращают - поскольку я работаю в «газете Березовского»

Как делали Путина. Один из лучших российских пиарщиков признаётся мне в приватной беседе, что единственный способ поднять практически нулевой рейтинг Путина - это «маленькая победоносная война». Вскоре после нашего разговора происходят теракты в Дагестане и взрывы жилых домов в Москве. Кремль развязывает новую войну в Чечне. Рейтинг Путина начинает расти как на дрожжах

Мой ужин с Александром Волошиным в Swiss-отеле на берегу Босфора в Стамбуле во время последнего президентского визита Ельцина в Европу. Стальевич объясняет мне, зачем он вносил в Сенат предложение об отставке Скуратова, а также признаётся, что продал тарелки

В ночь подведения итогов думских выборов я оказываюсь единственным журналистом, которого Волошин зовёт к себе в Кремль. Он признаётся мне, что «при желании Кремль ещё хоть пятерых президентских преемников сменить мог». Тем временем Юмашев гордо показывает мне свой пейджер. В чём потом раскаивается

Валя Юмашев звонит мне спозаранку домой и уверяет, что принял меня за боевую подругу Волошина

Я случайно оказываюсь на «празднике победителей» в Доме приёмов Березовского. Очутившись там среди чужих людей, я весь вечер болтаю со своим единственным «хорошим знакомым» - Александром Волошиным. Фотограф «Коммерсанта» снимает меня вместе с Волошиным так, что в кадр попадает ещё и Бадри Патаркацишвили. В начале 2002 года фотографию продают в журнал «Компромат. Ру», который на этом основании объявляет меня «журналисткой ближнего круга Березовского»

Нас с дедушкой Ельциным накрывает проблема-2000. Я пишу репортаж о Государе НиколаеВтором, Ельцин по ошибке сдаёт власть на год раньше, а Распутин высылает «жидовку Трегубову» в Тифлис

Я становлюсь первой жертвой репрессивных методов команды Путина. Меня то и дело лишают аккредитации за нелояльные статьи о президенте. Одновременно один из моих кремлёвских знакомых намекает, что Путин не хочет видеть поблизости от себя журналистку, знакомую с ним «по прошлой жизни». Обеих журналисток, которые решают за меня заступиться - Елену Дикун из «Общей газеты» и Татьяну Нетребу из «Аргументов и Фактов», в воспитательных целях также временно отлучают от поездок с президентом

Я привожу Александра Волошина в гости к Маше Слоним на встречу «Хартии журналистов», и мы требуем вернуть Бабицкого. В это же самое время с правительственного объекта АБЦ нам звонит Наталия Геворкян, которая пишет предвыборную книгу Путина, и сообщает, что, вопреки всем заверениям Кремля о непричастности российских спецслужб к похищению Бабицкого, Путин только что назвал ей точный способ и срок, в который журналиста вернут

То, о чём нельзя было писать из предвыборных поездок Путина

Сразу же после победы Путина на выборах его пресс-секретарь Алексей Громов прямо объявляет о введении цензуры: он говорит, что освещать президентские визиты будут теперь только те журналисты, репортажами которых кремлёвская пресс-служба будет довольна. Сначала журналистов медиа-холдинга Гусинского, а затем и журналистов из изданий Березовского в Кремле открыто объявляют врагами, и путинские чиновники начинают откровенно препятствовать их профессиональной деятельности. Теперь журналистам запрещено задавать президенту «несанкционированные» вопросы - то есть те вопросы, которые не были заранее согласованы с пресс-службой. Кремль возрождает советскую практику звонков главным редакторам с требованием убрать неугодного журналиста из Кремля. Обычной практикой становятся обеды прикормленной части журналистов с Путиным

В Исаакиевском соборе, где я вынуждена присутствовать вместе с Путиным на Пасхальной службе, местный митрополит клянётся президенту, что всё в этом храме за него «как один голосовали». А Путин в ответ целует митрополичье яйцо

Почувствовав запах коллективной травли, наиболее трусливые кремлёвские чиновники быстро подстраиваются под новые директивы

Моя дружба с Чубайсом. Я ругаюсь с моим «рыцарем в белых одеждах» из-зи его поддержки войны Путина в Чечне, а также пытаюсь объяснить ему, что его ощущение реванша над Гусинским и Березовским - иллюзорно, и что на самом деле Путин пытается его использовать. Однако Чубайс на моих глазах всё больше влюбляется в Путина, соглашаясь в обмен на иллюзию будущих экономических реформ отказаться от своих либеральных принципов

На похоронах Анатолия Собчака в Санкт-Петербурге в чудовищной давке на кладбище мне чудом спасает жизнь вице-премьер Алексей Кудрин. А слегка переволновавшийся Андрей Черкизов с «Эха Москвы», как только Путин подходит к могиле, во всеуслышание обзывает президента Бледной молью

В пику Кремлю команда Чубайса предоставляет мне место на самолёте РАО «ЕЭС» и аккредитует на президентские мероприятия, куда пресс-служба Путина отказывается меня пустить. Но несмотря на заверения в вечной дружбе и демонстрацию обеспокоенности ситуацией со СМИ, ни один из «питерских реформаторов» так и не решается потребовать от Путина прекратить репрессии по отношению к журналистам. А я гуляю с Мао и Сталиным по берегу Амура

Несмотря на репрессивные действия по отношению ко мне со стороны пресс-службы президента, глава кремлёвской администрации Александр Волошин сохраняет со мной дружеские отношения

В воспитательных целях я дарю Волошину огромную глиняную копилку в виде гуся и объясняю, что для изъятия из неё денег есть два способа: жёсткий - разбить, и мягкий - аккуратно воспользоваться специальной пробочкой. В ответ Волошин жалуется мне, что Гусинский в разгар взаимного предвыборного «мочилова», якобы передал через общего знакомого, что ни Волошину, ни Татьяне Дьяченко теперь «не жить, даже если они уедут за границу»

Летом 2000 года Кремль лишает меня аккредитации на освещение визитов Путина в Испанию и Германию за то, что во время его поездки в Ярославль я задала Путину «несанкционированный» вопрос о Березовском. Когда газета «Коммерсантъ» публикует на первой полосе статью о лишении меня аккредитации и обвиняет Кремль в попытке политической цензуры, посольства Германии и Испании официально предлагают мне аккредитацию от своих правительств во время визита Путина в их страны. При встречах на официальных мероприятиях Путин продолжает мило со мной здороваться и отвечать на вопросы. Однако я получаю неоспоримое доказательство того, что приказ о моём «отлучении от Кремля» мог поступить только непосредственно от президента

Я знакомлюсь с главным кремлёвским разводчиком Владиславом Сурковым в супермаркете посёлка Жуковка, где он покупает себе сосиски. Сурков рассказывает мне, что он - несостоявшийся писатель и что его любимая книга - «Бесы» Достоевского. Впрочем, он категорически не соглашается со мной, что это - книга о современном узком круге кремлёвских «революционеров»

В тот момент, когда вся политическая элита страны сдаёт Березовского, внутренний голос ковбоя подсказывает олигарху, что «ситуация динамичная - надо действовать!»

Арест Гусинского. Замглавы администрации президента Владислав Сурков заверяет меня, что он и Александр Волошин были против

Во время гибели подводной лодки «Курск» президент Путин вместе с прикормленной чатью «кремлёвского пула» журналистов наслаждается шашлыками в Сочи и катается на катере в своей курортной резиденции. После резких критических выступлений ОРТ по поводу бездействия президента Путин вызывает к себе Березовского и требует отдать акции первого телеканала. После этого на закрытом брифинге Путин прямо объявляет журналистам, что «если олигархи будут вопить, то будут сразу же получать по башке». Вслед за высылкой из страны Гусинского начинается уголовное преследование Березовского и его окружения

Волошин приглашает меня в Кремль и передаёт ультимативное послание Березовскому, которое мы публикуем в «Коммерсанте» со ссылкой на «высокопоставленный источник в Кремле». Мысль этого «источника» примитивна: «Не волнуйтесь, Борис Абрамович, ОРТ мы у вас всё равно отнимем!» Кремль вынуждает Березовского отказаться от идеи коллективного трастового управления ОРТ представителями творческой интеллигенции

Под давлением пресс-службы президента главный редактор газеты «Коммерсантъ» Андрей Васильев принимает решение о замене меня в «кремлёвском пуле» на другого корреспондента - доверенную журналистку Михаила Лесина. Которая, правда, вскоре переходит на должность пиарщицы на государственном телеканале РТР. Конец «кремлёвского пула»

Министр печати и информации Лесин учит меня Родину любить

Превращения, случившиеся с моими друзьями под воздействием путинских чар

Путина нет. Березовского - тоже. Есть только мы. Да и то надо проверить