В книге прослеживается жизненный путь и творческая судьба Иккю — японского поэта, каллиграфа, художника, учителя мастеров чайного действа и театра Но. Иккю был одним из наиболее видных представителей классической средневековой культуры Японии времени её наивысшего расцвета. Много внимания уделено духовной атмосфере, окружавшей Иккю, его связи с философией и эстетикой дзэн, его вкладу в искусство пяти дзэнских монастырей (годзан бунгэй).

На материале творчества Иккю делаются обобщения о специфике творческого сознания в средневековой японской традиции.

В фундаментальном девятисотстраничном «Исследовании культуры Хигасияма» проф. Хага Косиро, посвящённом периоду наивысшего подъёма культуры зрелого средневековья, есть одна-единственная иллюстрация, открывающая том — портрет Иккю. Из мелкого этого факта видно, какое место занимал Иккю в своё время — время блистательного расцвета поэзии и драмы, каллиграфии и живописи, искусства сада и чайного действа. XV век славен столькими именами первой величины во всех областях комплекса словесных, изобразительных и пространственно-временных искусств, что вряд ли любое другое столетие японской классики сравнится с ним. И от каждого вида искусства, от каждой почти сколько-нибудь значительной фигуры тянутся к Иккю нити, подобно десяткам тропинок ведущие к одной вершине. Иккю и был вершиной, точкой стяжения всей японской средневековой духовности. Поэзия канси и рэнга, монохромная живопись суйбокуга, театр Но, чайная церемония тяною, даже искусство вегетарианской кухни испытали его мощный импульс и долго ещё после смерти Иккю развивались в направлении, заданном им.

Цельность и полнота — вот главные определяющие черты Иккю. И, как ни парадоксально на первый взгляд, именно полнота ощущения бытия не позволила ему стать выдающимся мастером какого-либо одного искусства. Профессионализация человеческой деятельности, даже эстетической, неизбежно ведёт к частичности, фактически однобокости личностного бытия. Гипертрофия одной из сфер самовыражения оборачивается приданием этой сфере статуса символического заместителя реального существования в потоке жизни. Иккю же художественное творчество расценивал как важную и полезную, но не высшую в иерархии жизненных ценностей область человеческой практики. Главным для него было искусство жить, а все прочие искусства он почитал своего рода «благородными уловками», которые помогали подняться к полноте истины тем, кто был ещё на полдороге.

Иккю хочется назвать l'uomo universale, подобным утопическому идеалу его флорентийских современников. Не во всех областях изящных искусств Иккю оставил богатое наследие, путь его был иным и значение его во многом определялось иным — он был воплощением синтетичности японской культуры. Иккю постоянно пребывал в том творческом состоянии, в том непохожем на обыденное расположении духа, которое породило всё японское искусство его дней. Основное внимание мы уделим жизни Иккю и постараемся сделать акцент на многообразных связях нашего героя с японской культурой. Эта книга — прежде всего биография мастера, и все приводимые и толкуемые в тексте его стихи, каллиграфические свитки, картины служат нам в первую очередь важным материалом для показа философии и эстетики Иккю, для объяснения его подчас странных деяний — словом, для демонстрации его «манеры понимать вещи». Собственно художественному анализу — поэтологическому и искусствоведческому — внимания уделено меньше, эти проблемы требуют особого монографического рассмотрения.

Метод изложения, принятый в работе, — «биография с отступлениями». Творчество Иккю настолько тесно связано с событиями его жизни, а его жизнь — с эпохой, что отделять одно от другого, а другое от третьего было бы неправомерно да и невозможно. Вехами, определяющими основные узлы композиции, послужили различные моменты жизни Иккю. Вокруг них, поясняя, дополняя, интерпретируя, концентрируется историко-художественный контекст, связывающий все перипетии и резкие повороты судьбы героя в последовательное, внутренне оправданное целое и претворяющий факты биографии Иккю в факты японской культуры.

Строгий линейный хронологический принцип повествования намеренно местами не выдержан — в тексте есть забегания вперёд и возвращения назад. Это, хочется верить, теснее соединит многие концы и начала и позволит прочнее и целостнее осмыслить «сплетение» (лат. context) Иккю и его эпохи.

Жизнь Иккю вызывает живейший интерес у себя на родине. Он был знаменит при жизни, после кончины о нём ходили многочисленные легенды и анекдоты, превратившие его в эпоху Токугава в фольклорного сказочного героя «Иккю-сан». В современной Японии об Иккю написаны десятки статей, монографий, романов, но тем не менее многие эпизоды его жизни неизвестны или противоречивы и ждут дальнейших изысканий.

В западных странах об Иккю узнали сравнительно недавно. Блестящее наследие его учеников, которое можно было непосредственно наблюдать — в садах, музеях, чайных домиках — затмило поначалу фигуру их духовного отца. Правда, упоминания имени Иккю в англоязычной литературе случались ещё с эпохи Мэйдзи, но в основном это были токугавские анекдоты, говорившие больше о людях и нравах старого Эдо, нежели о реальном Иккю. Любопытно, кстати, вспомнить и первую русскую книжку, связанную с Иккю. Это был перевод для детей некоторых «Иккю-банаси» («Рассказов про Иккю») под названием «Бонза и маленький послушник», вышедший в 1956 г. Имени Иккю в тексте не упоминалось.

Первая публикация на западноевропейских языках об Иккю — перевод его японских стихов дока, сделанный Р. Блайсом — появилась в 1956 г. Через пятнадцать лет последовала блестяще написанная ознакомительная статья Д. Кина, затем в 1973 г. вышло первое отдельное издание, посвящённое Иккю, — комментированный перевод пятидесяти пяти его стихов канси (пер. С. Арнтцен). Тогда же в США была защищена первая докторская диссертация об Иккю, опубликованная в конце 1981 г. Годом раньше в Сеуле на английском языке вышла книга, написанная доктором Дж. Картер Ковелл и настоятелем мемориального храма Иккю преподобным Ямада Собином непосредственно в монастыре Дайтокудзи, с коим Иккю был связан большую часть жизни. Этим исчерпываются публикации об Иккю на западноевропейских языках (если не считать немногих попутных упоминаний в работах общего характера). На русском языке корпус будущей «иккюистики» открывает эта книга.

При описании исторического фона были использованы исследования о культуре XV в. и роли в ней дзэнских Пяти Гор (т.е. системы крупнейших монастырей) Хага Косиро, Имаэда Айсин, Мартина Колкатта. Основные сведения о литературе годзан бунгаку почёрпнуты из книг Уэмура Ганко и Тамамура Такэдзи. Полезным подспорьем и контрольным материалом послужили труды Ковелл-Ямада и Дж. Сэнфорда.

Основным источником информации об Иккю является «Иккю осё нэмпу» («Жизнеописание преподобного Иккю») и собрание стихов Иккю «Кёунсю» («Собрание [стихотворений монаха] Безумное Облако»). С «Жизнеописанием» мы работали по тексту, опубликованному в источнике [2], а при переводе стихов пользовались критическим и комментированным изданием, подготовленным видным текстологом Накамото Тамаки. Тексты Иккю у Накамото разделены на две части — «Кёунсю» и «Кёунсисю» («Собрание стихов [монаха] Безумное Облако»). Второй раздел соответствует «Дзоку Кёунсю» («Продолжение Кёунсю») более ранних публикаций. Отсутствующие в изданной Накамото книге стихи переводились по источникам [2; 3; 35]. Текст двух стихотворений, ранее не опубликованных, взят непосредственно с живописного свитка «Колокольня в сумерки».

ПРЕДИСЛОВИЕ

Портрет Иккю работы Бокусая
из Токийского Национального музея

Книги на ту же тему

1. Восток (сборник первый) — Литература Китая и Японии, Конрад Н. И., ред., 1935
2. Девять ступеней вака: Японские поэты об искусстве поэзии. — 2-е изд., стереотип., 2016
3. Вадзисёрансё (Исправление царящего в нашей азбуке беспорядка). Введение, Кэйтю, 2015
4. Буддизм в Японии (Очерк ранней истории), Игнатович А. Н., 1987
5. Цветок безмолвствует: очерки дзэн, Сибаяма Д., 2003
6. Коаны дзэн: История коана и его применение в школе риндзай. — 2-е изд., стереотип., Миура И., Сасаки Р. Ф., 2006
7. Водой торгуя у реки: Руководство по дзэнской практике, Кеннетт Д., 2005
8. Ницше и дзэн: Самопреодоление без самости, ван дер Брак А., 2017
9. Мир дзэн. — 2-е изд., Росс Н. У., сост., 2016
10. Практика дзэн. — 2-е изд., Чжан Чжэнь-цзи, 2017
11. Коаны дзэн, Миура И., Сасаки Р. Ф., 2004
12. Антология дзэн, 2004
13. Буддийская сангха в Японии в VI—IX веках, Лепехова Е. С., 2009
14. Буддизм: сущность и развитие, Конзе Э., 2003
15. Классический японский язык. — 2-е изд., Сыромятников Н. А., 2002
16. Древнеяпонский язык. — 2-е изд., Сыромятников Н. А., 2002
17. Вещь в японской культуре, Анарина Н. Г., Дьяконова Е. М., 2003
18. Хризантема и меч: модели японской культуры, Бенедикт Р., 2004
19. Записки у изголовья: Избранные страницы, Сэй Сёнагон, 2008
20. Кёгэн — японский средневековый фарс, Конрад Н. И., ред., 1958
21. Ренессанс в Японии. Культурный обзор семнадцатого столетия, Кирквуд К. П., 1988
22. Образы Японии: очерки и заметки, Николаева Н. С., 2009
23. Движение красоты: Размышления о японской культуре, Григорьева Т. П., 2005
24. Современное искусство Японии, Николаева Н. С., 1968
25. Японцы в реальном и виртуальном мирах: очерки современной японской массовой культуры, Катасонова Е. Л., 2012
26. Японцы (этнопсихологические очерки). — 2-е изд., испр. и доп., Пронников В. А., Ладанов И. Д., 1985
27. Япония в поисках новой идентичности, Чугров С. В., 2010
28. Япония без вранья: Исповедь в сорока одном сюжете, Окамото Ю., 2013
29. Японская историческая наука: очерки истории: проблемы изучения средних веков и феодализма, Толстогузов А. А., 2005
30. История Японии. Сборник исторических произведений. — 6-е изд., дополн., 2010
31. Император Мэйдзи и его Япония, Мещеряков А. Н., 2006
32. Японский император и русский царь: элементная база, Мещеряков А. Н., 2004
33. У истоков японской трудовой этики: история в портретах, Карелова Л. Б., 2007
34. Учение Исиды Байгана о постижении «сердца» и становление трудовой этики в Японии, Карелова Л. Б., 2007
35. Теоретические проблемы изучения литератур Дальнего Востока, Серебряков Е. А., Фишман О. Л., Шнейдер М. Е., ред., 1974