«Завещание» Жана Мелье — первое открытое провозглашение идей народной революции, утопического коммунизма и атеизма в XVIII в. Автор показывает, какое большое влияние оказали взгляды Мелье на Вольтера, энциклопедистов, на формирование идеологии бабувизма, т.е. на всю передовую общественно-политическую и философскую мысль до и во время Великой французской революции.

Трёхсотлетие со дня рождения Ж. Мелье стало своего рода переломом в самом мельеведении. И это не потому, что юбилейная дата могла бы оказать глубокое воздействие на развитие науки, а потому, что она отомкнула скважину перед уже накопившимся и напиравшим потоком. Развитие знаний об идейной жизни Франции в XVIII в. и о самом Ж. Мелье, вернее о его «Завещании», приходило во всё более очевидное противоречие с традицией — видеть в этом акте идеологической истории нечто совершенно побочное, лежащее совсем в сторонке от магистральных линий истории идей. Согласно этой традиции, Ж. Мелье вообще можно было бы передвинуть в любые другие десятилетия — настолько неясны были его интеллектуальные источники, а тем более плоды. Ведь считалось, что замысел этого сельского кюре, в тайне выносившего свою философскую систему, сорвался: «Завещание» его не было посмертно обнародовано, как он рассчитывал, его замогильный голос отнюдь не потряс народные массы мира, Франции, ни даже Шампани, ни хотя бы прихода Этрепиньи. Согласно традиции, у «Завещания» Мелье не было посмертной истории, кроме как в качестве незначительного ингредиента вольтерианы. Ведь рукопись «Завещания» не была опубликована 135 лет. Совершенно случайно 200-летие со дня рождения Ж. Мелье совпало с открытием и опубликованием этой рукописи голландцем Д'Абленгом Гиссенбургом. И совершенно случайно 300-летие со дня рождения Мелье совпало с состоянием науки, когда оболочка указанной традиции должна была лопнуть.

С 1964 г. появляются новые книги и исследования о Ж. Мелье и его мировоззрении, во многом по-новому освещающие его место в истории передовой мысли XVIII в. Впервые Ж. Мелье завоевал право на монографии, на специальный симпозиум (Экс-ан-Прованс, ноябрь 1964), на доклад на ежегодном вольтероведческом форуме в Женеве. К этому циклу новой мельеведческой литературы следует отнести и предлагаемую читателю книгу Г. С. Кучеренко. Её задача — расширение пролома в мешающей всякому объективному мельеведению иллюзии, будто XVIII век просто не знал подлинного «Завещания» и потому не мог испытать его влияния.

С выполнением этой задачи история разрушительных и созидательных идей века Просвещения приобретает несколько новый вид. Мелье оказывается не побочным продуктом, а внутренне необходимым звеном истории французской философии. Пока не был открыт Мелье и пока не было доказано, что его действительно знали в XVIII в., история материализма нового времени рисовалась в двух актах: сначала основы его были заложены в философии Декарта, а именно в «Физике» картезианства, а затем к ней присоединяется сенсуализм английских материалистов. Эти два источника и дают нам материализм французских энциклопедистов XVIII в. Но нет ли между ними промежуточного звена? Не развилась ли картезианская «физика» до цельного материалистического мировоззрения раньше какого-либо влияния английских сенсуалистов? Для положительного ответа на этот вопрос в рамках общеевропейской истории философии уже и раньше имелись веские аргументы. Это прежде всего материалистическая философия, развитая учеником и сотрудником Декарта голландцем Гендрике де Руа (Леруа) и великим наследником идей Декарта Спинозой. Но во Франции цельный материализм, логически развитый на основе картезианства, представлен только системой Ж. Мелье. Здесь нет ещё ни малейших признаков английского сенсуализма, никакого его влияния. Только у Ламеттри, который был, как мы теперь убеждаемся, прямым идейным учеником Мелье, начинается этот синтез картезианского материализма в форме материалистической философии Мелье с сенсуализмом Гоббса и Локка. Таким образом, новейшие исследования о «Завещании» Ж. Мелье косвенно приводят к довольно существенному преобразованию истории философского материализма. Между Декартом и энциклопедистами-просветителями становится всё отчётливее выявляемая полоса голландско-французского материализма без Декартовой «метафизики» и без сенсуализма. Это — значительное уточнение.

То же следует сказать об истории критики христианства, об истории утопического социализма, об истории идей народовластия и народной революции.

В частности, есть основания надеяться, что дальнейшие исследования коммунистических утопий XVIII в. во Франции покажут со всё возрастающей полнотой место и роль почина Ж. Мелье. В особенности очевидна, хотя и сложна, связь системы Дешана с некоторыми положениями Мелье. Эта связь бросалась в глаза и советским, и французским исследователям Дешана.

Одним словом, мы не ошибёмся предсказать, что Ж. Мелье будет всё более органично и глубоко вписан последующими исследователями в историю развития передовой мысли во Франции XVIII в. Но каждый новый шаг в разработке чисто идейных связей будет обязательно сочетаться с дальнейшими упорными поисками всех крупиц, доказывающих знакомство великой плеяды французских просветителей с подлинным текстом «Завещания» Мелье — одного из их главнейших maîtres cachés. Эти крупицы рассеяны в опубликованной и неопубликованной переписке, в архивах и в напечатанных сочинениях. Труд Г. С. Кучеренко отнюдь не завершает, он начинает эту кропотливую, трудоёмкую работу, которой хватит ещё поколениям знатоков и любителей французского XVIII века. Но эта книга, думается, представляет принципиальный поворот. Она подводит черту под старые традиции и открывает двери для новой.

ОТ РЕДАКТОРА
Б. Ф. Поршнев

Книги на ту же тему

1. Социализм и либерализм во Франции в середине XIX века, Ревякин А. В., 1999
2. Политическая идеология утопических социалистов Франции в XVIII веке, Лейст О. Э., 1972
3. Да скроется тьма! Французские материалисты XVIII в. об атеизме, религии, церкви, Гольбах П., Гельвеций К., Дидро Д., Ламеттри Ж., 1976
4. Избранные сочинения, Пристли Д., 1934
5. Философские повести, Вольтер, 1985
6. Персидские письма. Размышления о причинах величия и падения римлян, Монтескье Ш. Л., 2002
7. Персидские письма, Монтескье Ш. Л., 1956
8. Из истории английской эстетики XVIII века, Поп А., Аддисон Д., Джерард А., Рид Т., 1982
9. Корпорации раннего Нового времени: ремесленники и торговцы Реймса в XVI—XVIII веках, Кириллова Б. Н., 2007
10. Западноевропейская художественная культура XVIII века, Прокофьев В. Н., ред., 1980
11. Семья во французском обществе: XVIII — начало XX века, Любарт М. К., 2005
12. Великая французская буржуазная революция и католическая церковь, Домнич М. Я., 1960
13. Великая французская революция в советской историографии, Гордон А. В., 2009
14. Старый порядок во Франции и его крушение, Чудинов А. В., 2017
15. Французская революция: история и мифы, Чудинов А. В., 2007
16. Французская переводная книга в России в XVIII веке, Баренбаум И. Е., 2006
17. Философские идеи русского Просвещения (деистическо-материалистическая школа), Каменский З. А., 1971
18. Европейское Просвещение и цивилизация России, Карп С. Я., Мезин С. А., ред., 2004
19. Мифы империи: Литература и власть в эпоху Екатерины II, Проскурина В. Ю., 2006